В 1911–1912 гг. по решению Манчестерского съезда Международной сейсмологической ассоциации в Томске, как центре Евроазиатского континента, была сооружена сейсмологическая станция для наблюдений за деформацией Земли под влиянием притяжения Луны и Солнца. Станция, действовавшая до 1922 г., была построена на международные средства на территории Ботанического сада Императорского Томского университета, располагавшего кадрами для проведения исследований.

Памятный знак, символизирующий центр Евроазиатского континента, установлен в Университетской роще по инициативе студентов ТГУ. 

В центре континента

В Томске много говорят о том, что наш город находится где-то в середине Евроазиатского континента, и в честь этого в Сибирских Афинах необходимо установить какой-нибудь знак. С географической точки зрения, Томск некогда располагался примерно посередине большой страны под названием «Советский Союз», а вот центр Евразии находится, конечно, южнее – где-то на территории Казахстана.

Однако у нашего города есть не только географические, но и исторические предпосылки для установки такого знака: в начале ХХ века здесь была открыта сейсмическая станция, построенная по решению Международной сейсмологической ассоциации именно в «центре Евроазиатского континента» – в Томске. 

В июне 1911 года на съезде Международной сейсмологической ассоциации, проходившем в Манчестере (Великобритания), было принято решение о создании двух сейсмических станций для наблюдений за деформацией Земли под влиянием лунно-солнечного притяжения. Одну из станций было поручено соорудить немецкому ученому Геккеру на юге Африки вблизи Йоханнесбурга, другую станцию по предложению выдающегося русского астронома Александра Орлова (1880–1954) решено было построить в Томске, где тогда уже был открыт и активно развивался первый за Уралом университет. 

По возвращении со съезда Орлов сделал доклад на заседании Постоянной центральной сейсмической комиссии на тему «О новой сейсмической станции в г. Томске для наблюдений над деформациями Земли». Он сообщил, что удобнее всего построить для этой цели специальный погреб в Томске. Для оборудования этой станции были выделены международные средства в размере 3500 марок и высказано пожелание начать наблюдения как можно скорее. 

Местом расположения станции ученый избрал территорию ботанического сада. Стройка началась осенью 1911-го и завершилась зимой 1912 года. Деятельное участие в сооружении станции принял профессор Томского технологического института Петр Соболевский. Наблюдения начались 25 сентября 1912 года после просушки помещения и продолжались восемь месяцев. 

Вот что писал о станции выдающийся исследователь Сибири Григорий Потанин, осмотревший ее осенью 1916 года: 

«К станции ведет тропинка, сбегающая вниз по дну оврага. Высокие стволы травянистых растений, поднимающихся над тропинкой по обоим бокам оврага, напоминают спускающуюся по ней дикую чернь или тайгу. Для станции выкопана горизонтальная пещера в левом боку оврага. Пещера углубляется в гору на 4–5 сажень; она разделена на две части, переднюю (коридор) и заднюю, в которой установлены инструменты. Над потолком станции гора поднимается на 4 сажени высоты, такой толстый пласт земли служит крышей станции». 

Толстые кирпичные стены позволили поддерживать зимой и летом постоянную температуру (около +11,5°С) и влажность (80%). На станции вплоть до 1922 года велись наблюдения на средства, выделяемые Петербургской академией наук, а с 1918 года – Томским университетом. Наблюдения выполняла Мария Гортт де Гротт, слушательница Сибирских высших женских курсов, а в 1913–1915 годах – ассистент Томского университета, хранитель физического кабинета Вильгельм Абольд. 

Григорий Потанин поделился своими наблюдениями о работе станции. Вот что он писал: «Сняв с двери замок, мы вошли в первое отделение, которое освещается только светом, проникающим через дверь. Вторая внутренняя дверь была также на замке. Отворив ее, мы очутились в заднем отделении. Здесь ученый-наблюдатель, если так выразиться, щупает пульс планеты. Маленькая лампочка в руке г-на Абольда слабо освещала только ближайшие к нам предметы: углы камеры были погружены в непроницаемый мрак. <…> Когда вы стоите в этой сырой катакомбе, рядом с самопишущими аппаратами, окруженными, как вам кажется, не стенами, а бесконечным мраком, вам представляется, будто вы близко находитесь к недрам Земли, так близко, что чувствуете пульс планеты и можете вести с ней разговоры». 

На заседании Постоянной центральной сейсмической станции Императорской академии наук, состоявшейся 18 апреля 1914 года, Александр Орлов сделал доклад «О результатах новейших наблюдений в Томске над земными приливами». Уже на следующий год он опубликовал капитальный труд «Результаты юрьевских, томских и потсдамских наблюдений над лунно-солнечными деформациями Земли», а также защитил по этой теме докторскую диссертацию в Санкт-Петербургском университете. Эти наблюдения позволили оценить амплитуды приливов в твердом теле Земли, вызванных лунно-солнечным притяжением, а также твердость Земли, которая оказалась «равной твердости драгоценных камней». 

Революция и последовавшая за ней Гражданская война не позволили осуществлять наблюдения регулярно. Не хватало средств, трудно было достать фотопленку для регистрации наблюдений. Сама станция неоднократно подвергалась разграблению. Наконец в 1922 году приборы, имевшиеся на станции, были демонтированы и вывезены Орловым в Одессу. Тем не менее даже кратковременное существование станции является одной из ярких страниц истории Томского университета, подтверждает важность открытия в конце XIX века этого высшего учебного заведения – первого на огромной территории Сибири и Дальнего Востока.

Подготовлено с использованием материалов проф. ИФ Сергея Фоминых и проф. ФФ Татьяны Бордовицыной. 
Иллюстрации – из архива Музея истории ТГУ

Дополнительные материалы

Дом, который построил Бруни или Почему главный корпус ТГУ напоминает Большой Кремлевский дворец  Старинный университетский комплекс: университетская усадьба   «Все это останется потомкам»  Старинный университетский комплекс: ботанический сад